Родственников будут пропускать в реанимацию. везде и бесплатно

Что говорят врачи

Низкая выживаемость тяжелых пациентов вызвала в США разговоры об отмене обязательной реанимации. По подсчетам Washington Post, она требует от 8 до 30 специалистов. И все они соприкасаются с выделениями пациента, в том числе из дыхательных путей.

Reuters

Это ставит под угрозу как врачей, так и менее тяжелых пациентов. Так как в больницах не хватает защитной одежды и масок, персонал может подхватить инфекцию и передать ее другим. В Китае за время пандемии заразилось более 3 тыс. медицинских сотрудников. В Испании около 14% зараженных также врачи (5,4 тыс. человек из 40 тыс.).

В Италии число инфицированных медицинских сотрудников уже превысило китайские показатели в два раза. В марте из-за увеличения количества пациентов и нехватки ИВЛ Итальянский колледж анестезии, анальгезии, реанимации и интенсивной терапии (SIAARTI) опубликовал новые руководства для врачей. Организация сравнила времена с военными и призвала обеспечить доступ к интенсивной терапии тем, у кого шансы на выживаемость выше. В эту группу не попали пожилые люди и пациенты с отягчающими заболеваниями.

В некоторых больницах Нью-Йорка уже вводят схожие правила. Но есть и те, кто придумал решение. Например, в Больнице Джорджа Вашингтона в Вашингтоне (George Washington University Hospital) накладывают пластиковые листы на пациентов, чтобы создать барьер для инфекции.

Российский врач анестезиолог-реаниматолог Сергей Царенко также советует врачам работать вахтовым методом по восемь часов, не снимая защиты. Он рекомендует пользоваться индивидуальной посудой, находиться в местах отдыха в масках. Это позволит ограничить распространение инфекции.

Больше материалов о коронавирусе читайте в нашем специальном разделе.

Этика

К сожалению, большинство палат в реанимациях до сих пор общие. Обычно в палате минимум 5–6 пациентов. Попытки разделить палаты на мужские и женские предпринимаются там, где это возможно, но не всегда успешны. Пациент в реанимации должен быть раздет. Это правило на случай выполнения экстренных манипуляций. Я не думаю, что женщине будет комфортно, если врач будет осматривать ей живот после операции или медсестра проверять мочевой катетер в присутствии мужа ее соседки. Подобные проблемы возникают в связи с использованием судна. А когда происходит задержка мочи просто от того, что человек стесняется, эти проблемы становятся и медицинскими. Присутствие посторонних их, мягко говоря, не решит. Кроме того, нарушается соблюдение медицинской тайны, так как факт нахождения в больнице соседей по палате и некоторые подробности становятся очевидны. В интернет-полемике предлагают навешать занавесок. Но мы помним, что медсестра постоянно должна видеть пациента. Не хотелось бы за занавеской пропустить кровотечение по дренажу. Кроме того, занавески — отличная база для бактерий. Ну и стоит ли говорить, что их просто на данный момент нет в оснащении.

Надуманность проблемы

Можно ли посещать больных в реанимации? Как правило, краткие посещения в свободное от основной лечебно-диагностической активности время, разрешены и происходят во всех реанимациях. Шум вокруг вопроса исходит от тех, кого не допускают из‑за неадекватного поведения, и от тех, кто желает находиться в палате реанимации с родственниками круглосуточно.

Что же мы получим, если прямо сейчас снимем все запреты на посещение реанимации?

• Бактериальное обсеменение реанимаций. По результатам посевов, которые периодически берут эпидемиологи, реанимации придется закрывать и отмывать гораздо чаще, чем это делается сейчас. Как следствие — увеличение количества инфекционно-септических осложнений.
• Совершенно неоправданное увеличение нагрузки на персонал реанимации за счет действий, которые сейчас не входят в их обязанности. Это инструктаж, психологическая адаптация и контроль действий посетителей, затраты времени в экстренной ситуации просьбами посетителей покинуть палату.
• Ухудшение качества помощи в реанимационных отделениях за счет снижения и так невеликого комфорта пребывания и перегрузки персонала дополнительными обязанностями.
• Вал необоснованных жалоб оттого, что не все окажутся готовы к тому, что могут увидеть в реанимации. И обоснованные жалобы, потому что качество помощи действительно ухудшится. И жалобы тех, кого врачи по объективным причинам (тяжесть состояния пациентов, проведение манипуляций в палате) не допустили в палату реанимации в удобный для посетителей момент.
• Некоторое количество форс-мажорных ситуаций, связанных с неадекватным поведением посетителей.

«Желательно, чтобы родные не бросались на грудь пациенту»

Владимир Будянский, врач-реаниматолог, старший преподаватель кафедры неотложных состояний Академии постдипломного образования ФМБА: 

Владимир Будянский

— Я уже давно не работаю в государственной клинике, но в свое время проработал там 10 лет. Мое руководство не возражало против посещения реанимации, поэтому большинство докторов пускало родных. Более того, были сложные, ресурсоемкие пациенты, которые лежали в реанимации по месяцу-два, и родственники иногда даже привлекались для ухода. 

За границей тоже везде разные правила. В Канаде фактически нет ограничений при посещении реанимации. Захотел прийти ночью — пришел. Захотел прийти компанией, втроем, — пожалуйста. А вот в Испании, например в Севилье, родственников пускали только в определенные часы. 

Если пациент получает сложное, комбинированное лечение, находится на искусственной вентиляции легких, но в сознании, то его вполне можно посещать в соответствии с режимом.

Однако в критической ситуации, когда речь идет о том, чтобы попрощаться, в последний раз подержать за руку, то в любой стране, мне кажется, пустят всегда.

Многое зависит от устройства отделения. В западных реанимациях есть что-то типа шторок между койками, больного можно отгородить на момент проведения манипуляций. Есть реанимации боксового типа, это тоже сильно упрощает дело. 

Но немалая часть наших реанимаций — это открытые зоны, где стоят койки на расстоянии двух метров друг от друга. В них лежат обвешанные проводами тяжелые больные, в серьезной ситуации с ними работает не один врач, а команда из четырех-пяти человек. Чисто по техническим причинам неудобно, если у каждой койки будет стоять по родственнику. Но всегда можно попросить его подождать 15 минут в коридоре. 

Я только против того, чтобы в реанимацию к одному больному приходило одновременно по пять человек. Это уж слишком. Ну и желательно, конечно, чтобы родные не бросались на грудь пациенту, который лежит весь в трубках. Но это редкий случай, в основном все люди все-таки адекватные. 

“Пускать родных обязали, а реанимация не изменилась”. 5 вопросов к закону о допуске родных к пациентам

Мне приходилось лечить детей в критическом состоянии и проводить реанимационные мероприятия на глазах у родственников. В таких ситуациях я чаще сталкивался с пониманием и благодарностью, люди осознают, что для их близкого делается все возможное.

Основная сложность в другом. Чаще всего вход открыт для next of kin, то есть для ближайших родственников, к которым относятся дети, родители, действующие мужья и жены. Но в семьях очень разные отношения, бывают конфликты, и это больной должен решить, хочет он видеть человека или нет. Но он не всегда в состоянии четко выразить свою волю. 

Но эти курьезные ситуации не влияют на общий подход: необходимо обеспечить возможность посещения близкого родственника в реанимации ежедневно, что не отменяет определенных правил. Все это не должно мешать медицинскому персоналу работать с пациентами. 

Нужны не ограничительные правила, а разумные и удобные для всех: для самого пациента, его врачей, его родственников и других пациентов. Эти правила могут определяться устройством, спецификой и текущей работой отделения.

Какие методики помогут

Очень эффективный метод работы с травмой – десенсибилизация посредством движения глаз Фрэнсис Шапиро. Это краткосрочная (2–5 встречи) терапия, благодаря которой можно переработать травматические переживания, в том числе от пребывания на ИВЛ.

Эффективны когнитивно-поведенческая психотерапия, гештальт, эриксоновский гипноз и многие другие подходы – в зависимости от целей и задач. Также может применяться экзистенциальная психотерапия. Пребывание в реанимации актуализирует для человека вопросы смысла, поэтому часто людям необходимо переосмысление того, на чем держатся их мировосприятие и жизненные приоритеты.

Возможно, потребуется семейная терапия, ведь такие кризисные состояния могут актуализировать различные проблемы, в том числе в межличностных отношениях.

Медикаментозное лечение зависит от состояния и последствий пережитой травмы. Если у человека наблюдается острая реакция после выписки из реанимации, для повышения адаптивности психики может назначаться короткий курс транквилизаторов. Для повышения ресурсов нервной системы могут потребоваться антидепрессанты.

Когда ждать документ об организации посещений?

Но вот, если честно, не завидую Минздраву, так как ему придется разработать весьма объемный и очень непростой документ-требования к организации посещения. А ведь это не только ОРИТ, но и простые стационары, туберкулёзные больницы и иные медицинские организации особого типа, например, оказывающие медицинскую помощь лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы и др. Даже вот и не знаю, чего ждать, а самое главное — когда.

Стоит обратить внимание, что закон вступает в силу 9 июня и уже с этого времени организация посещений пациента больницами должна осуществляться в соответствии с новыми требованиями Минздрава. Однако в завершение отмечу, что в законе все-таки говорится о каких-то общих требованиях, которые должен будет утвердить Минздрав, то есть, по всей видимости, это будет не полноценный документ, а какая рамка для больниц

Ну что же, поживем-увидим. Главное, чтобы эта рамка не обрамила проект «Открытые реанимации» в черный цвет.

Геометрия

Несмотря на все санитарные правила по площади, места в реанимации, как правило, все равно мало. Дыхательная аппаратура, стойки с капельницами и перфузорами, энтеральное питание, мониторы и другое оборудование окружают кровать. Персонал реанимации со временем приобретает навык просачиваться между проводами и шлангами, но ждать этого от неподготовленного человека нельзя. Подходящего места, чтобы, например, поставить стул для посетителя, — просто нет. Доступ персонала должен быть обеспечен постоянно, с любой стороны. При этом врачу или медсестре должны быть видны мониторы всех аппаратов, уровни в капельницах и перфузорах, дренажи, мочеприемник… То есть ничего из этого нельзя загораживать.

Безопасность

О безопасности в отделении реанимации можно говорить практически бесконечно. Многие пациенты в реанимации беспомощны, и их безопасность — первая и главная обязанность врача. Технически достаточно трудно определить, что человек, желающий войти в реанимацию и посетить пациента, его родственник. Да и между родственниками отношения бывают разные. Существуют наркоманы, друзья которых приносят им в больницу «дозу». Кроме того, даже при отсутствии злого умысла есть риск, что, руководствуясь благими намерениями («ну немножко‑то можно»; «обычную воду нельзя, а святую можно»), посетитель причинит реальный вред пациенту. Также известны страшные истории, как матери вырывали, например, интубационные трубки, полагая, что они мешают их детям дышать.

В своей практике я встречалась со случаем, когда оказалось, что мама, допущенная к ребенку после операции, падает в обморок от вида крови. Один раз успели поймать, второй раз — ударилась головой, и только после этого созналась в своей особенности. То есть фактически перед персоналом реанимации стоит задача постоянно присутствовать при посетителе и смотреть, чтобы ничего не натворил и сам не убился. Столько врачей и даже медсестер на смене нет.

Могут ли родители находиться рядом с ребенком в отделении реанимации?

Согласно п.3 статьи 51 Федерального закона от 21.11.2011 года № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» члены семьи могут находиться рядом с ребенком при его лечении в стационаре:

Помните, что фраза «при наличии медицинских показаний» относится к оплате за пребывание, а не к праву присутствия родителей вообще. Речь идет о том, что с родителей ребенка старше 4 лет может взиматься плата за предоставление спального места и питания. Однако только если врач решит, что для совместного пребывания родителя с ребенком нет медицинских показаний.

Совместное пребывание распространяется на все отделения стационара, включая отделение анестезиологии и реанимации, разъяснил Минздрав РФ в Письме Министерства здравоохранения РФ от 09.07.2014 г. N 15-1/2603-07:

Родители и другие законные представители ребенка до 18 лет вправе сами решать – находиться ли с ребенком в стационаре постоянно или выбрать режим посещений.

Обратите внимание, что врач не может отказать родственнику в совместном пребывании с ребенком до 15 лет в отделении реанимации, ссылаясь на отсутствие соответствующих условий

3. Могут ли больного ребенка посещать другие члены семьи, родственники, знакомые?

Да, могут.

Другим членам семьи, в том числе дедушкам, бабушкам, тетям и тд, не требуется доверенность для нахождения вместе с ребенком. Согласия родителей достаточно.

Однако в отделение реанимации посетители, которые не являются прямыми родственниками пациента, допускаются только в сопровождении близкого родственника – отца, матери, ребенка.

Помните, что в отделении реанимации и интенсивной терапии одновременно разрешается находиться не более чем двум посетителям. Также не разрешается посещать пациентов детям в возрасте до 14 лет.

4. Что делать, если вас не пускают в отделение реанимации?

— Идём к лечащему врачу;

— Требуем предоставить обоснованный письменный (!) отказ с указанием нормативного документа, на основании которого отказывают пустить к ребёнку; упоминаем о решимости обратиться к главврачу и направить жалобу в прокуратуру и Росздравнадзор;

— От лечащего врача идём к главному врачу (заместителю, если главного нет или он не принимает) с распечатанным в двух экземплярах заявлением с просьбой допуска к ребёнку;

— В случае отказа требуем предоставить обоснованный письменный (!) отказ и указать тот нормативный документ, на основании которого отказывают пустить к ребёнку;

— Снова упоминаем о решимости обратиться с жалобой в прокуратуру и Росздравнадзор, предупреждаем, что придём снова и уже с письменной жалобой;

— Если главврача нет на месте или он вас не принимает, обращаемся к секретарю с просьбой принять заявление и зарегистрировать его в официальном порядке (один экземпляр отдаете, на другом вам должны проставить входящий номер, дату принятия и подпись принявшего лица – этот экземпляр оставляете у себя);

— Если ситуация не изменилась, составляем жалобу на имя главврача, с двумя экземплярами жалобы; опять разговариваем с главврачом (заместителем), если опять отказали – подаём также в официальном порядке с регистрацией у секретаря;

— Если копию жалобы не зарегистрировали, то предупреждаем главврача, что отправим её по почте – идём на почту и отправляем жалобу заказным письмом с описью вложения;

— Звоним на горячую линию Минздрава РФ — 8 800 200-03-89;

— Подаём обращение через сайт Росздравнадзора или на горячую линию Росздравнадзора — 8 800 550 99 03.

Теперь к решению проблемы рекомендуется привлечь юриста.

— Идём в прокуратуру и подаём жалобу на нарушение права на совместное пребывание с ребёнком в стационаре. Необходимо два экземпляра жалобы – на втором вам поставят дату, входящий номер и подпись принявшего лица, этот экземпляр оставляете у себя;

— Отправляем жалобы в Территориальный орган Росздравнадзора и территориальный Фонд ОМС по Вашему субъекту; находим в интернете адрес уполномоченного по правам ребёнка в своем субъекте РФ и отправляем жалобу;

— Идём на приём к Министру/руководителю Департамента здравоохранения субъекта РФ.

Помните, что во время всех важных разговоров лучше включать диктофон и обязательно предупреждать об этом. Запись поможет при дальнейших разбирательствах.

Поделиться
Твитнуть
Поделиться
Поделиться

Инфекция

Санитарные требования к отделению реанимации не ниже, чем к перевязочной хирургического отделения. В палате производят инвазивные манипуляции, перевязки, малые операции, такие как трахеостомия, ревизия послеоперационной раны, установка и смена дренажей. При проведении манипуляций с интубированными пациентами окружающий воздух попадает напрямую в легкие, не проходя защитных барьеров носоглотки. Персонал реанимации проходит регулярные профилактические осмотры для исключения носительства инфекций, работает в перчатках и масках, должным образом обрабатывает руки.

Допуская же в реанимацию всех желающих, мы получаем разнообразнейшие инфекции, которые для тяжелых пациентов могут быть смертельными.

Формально доступ лиц с признаками инфекционных заболеваний в реанимацию запрещен, но можно с уверенностью сказать, что пришедшая к больному ребенку мать не признается, что утром у нее немного болело горло, и стрептококков таким образом будет полная палата. Кроме того, даже простая ходьба по палате или разговор поднимают микрочастицы инфицированной пыли и в целом увеличивают микробную обсемененность воздуха. Именно поэтому в хорошей реанимации в палате зря не топчется никто, кроме тех, кто выполняет должностные обязанности, а разговоры и обсуждения происходят в ординаторской.

Законодательство

• состояние человека, находящегося на лечении в медучреждении;
• соблюдение больничного режима.

Право находиться вместе со своим ребенком во время прохождения стационарного лечения зафиксировано в статье 51 этого закона. При этом возраст маленького пациента не учитывается.

Примечание: эта возможность предоставляется только одному из родителей — никакого семейного проживания в больничной палате не допускается.

В тексте этого законодательного акта нет отдельного упоминания о реанимации.

Основные положения

Разработка регламента посещений находится в ведении Минздрава.

Внимание! Точная дата вступления в законную силу пока не названа, однако Председатель Госдумы РФ Вячеслав Володин утверждает, что документ начнет работать уже в ближайшее время — никаких бюрократических проволочек быть не должно.

Разработка

В 2016 года Президент РФ выдал Минздраву распоряжение, по которому в больницах должна быть организованы условия для посещения реанимации близкими пациентов.

В этом же году Минздравом был подготовлен документ (письмо № 15-1/10/1-2853 «О правилах посещения больных в реанимации»), однако он носил рекомендательный характер.

Подзаконный акт, который внесет поправки в ныне действующий ФЗ № , пока не подготовлен. Но, согласно изменениям, возможность наносить визиты пациентам реанимации будет идентична той, что допускается общими правилами посещения медучреждений.

Почему могут не пускать в реанимацию?

Руководствоваться лишь буквой закона, в таком вопросе, не совсем разумно. Чисто с точки зрения закона, жена имеет право посетить мужа в реанимации. Но если медики препятствуют этому, по каким-то причинам, вызывать наряд полиции – не вариант. Стражи правопорядка не будут раскидывать врачей-реаниматологов и сопровождать жену в отделение интенсивной терапии, это и так понятно.

Вопросами допуска, как правило, заведует главврач. Именно к этой персоне необходимо обращаться за получением разрешения на посещение мужа.

Врачи могут вполне резонно запретить визит, причиной тому может быть:

• Крайне тяжелое состояние больного.
• Превышение эпидемиологического порога в регионе по какой-либо инфекции.
• Изменение санитарных условий в отделении.

Как правило, медики руководствуются собственными соображениями, касательно состояния пациента и дальнейших прогнозов. Все аргументы, в таком случае, не более чем формальность. Поэтому порой полезен «разговор по душам», а не очередные препирательства.

Скандалы не помогут, если медицинские работники пойдут на принцип и решат не пускать в реанимацию, прорваться своими силами через такой «заслон» не получится. Но да, с точки зрения закона, у жены есть право на посещение своего законного мужа. Если к этому нет медицинских противопоказаний.

Можно ли принести свою одежду?

В реанимационных отделениях пациенты лежат либо без одежды, либо в специально скроенных сорочках с завязками или кнопками на плечах, чтобы в экстренных ситуациях у врачей был свободный доступ ко всем участкам тела, особенно в области груди и шеи.

Все вещи пациента, в том числе нательное белье, сдаются на хранение, и к ним нет доступа до его перевода в плановое отделение или выписки.

Фотография используется в качестве иллюстрации. Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY

— В реанимациях, предназначенных для оказания экстренной помощи пациентам в критических состояниях (ожоговая, хирургическая, нейрохирургическая и др.), приносить свое белье не разрешат. Оно и не нужно. Пациенты, как правило, без сознания, на их теле укреплены датчики различной аппаратуры. В реанимациях терапевтической направленности (например, пост интенсивной терапии в инфарктном отделении, где пациенты в сознании) могут быть послабления. Но когда человек выходит на стадию реабилитации, мы во всех отделениях разрешаем приносить ему нижнее белье (майки и трусы), каждый день оно должно быть свежим, — объясняет Ольга Светлицкая.

Могут ли родители посещать ребенка, если он находится в отделении реанимации?

Да, могут.

Причем речь идет не только о детях, а вообще о родственниках, находящихся в отделении реанимации и интенсивной терапии. Это право отдельно оговорено в информационно-методическом письме Министерства здравоохранения РФ от 30 мая 2016 г. N 15-1/10/1-2853 «О правилах посещения родственниками пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии (реанимации)». Рекомендуем распечатать его перед посещением медицинского учреждения и иметь при себе.

В письме оговариваются условия, которые должны соблюдаться посетителями:

— Родственники не должны иметь признаков острых инфекционных заболеваний (повышенной температуры, проявлений респираторной инфекции, диареи). При этом медицинские справки об отсутствии заболеваний не требуются.

— Перед посещением медицинскому персоналу необходимо провести с родственниками краткую беседу для разъяснения необходимости сообщить врачу о наличии у них каких-либо инфекционных заболеваний, психологически подготовить к тому, что посетитель увидит в отделении.

— Перед посещением отделения посетитель должен снять верхнюю одежду, надеть бахилы, халат, маску, шапочку, тщательно вымыть руки. Мобильный телефон и другие электронные устройства должны быть выключены.

— Посетители в состоянии алкогольного или наркотического опьянения в отделение не допускаются.

— Посетитель обязуется соблюдать тишину, не затруднять оказание медицинской помощи другим пациентам, выполнять указания медицинского персонала, не прикасаться к медицинским приборам.

— Не разрешается посещать пациентов детям в возрасте до 14 лет.

— Одновременно разрешается находиться в палате не более чем двум посетителям.

— Посещения родственников не разрешаются во время проведения в палате инвазивных манипуляций (интубация трахеи, катетеризация сосудов, перевязки и т.п.), проведения сердечно-легочной реанимации.

— Родственники могут оказывать помощь медицинскому персоналу в уходе за пациентом и поддержании чистоты в палате только по личному желанию и после подробного инструктажа.

— В соответствии с Федеральным законом N 323-ФЗ, медицинскому персоналу следует обеспечить защиту прав всех пациентов, находящихся в отделении реанимации (защита персональной информации, соблюдение охранительного режима, оказание своевременной помощи).

Предъявлять какие-то еще требования к посетителям, например просить предоставить справки об отсутствии заболеваний или другие документы, работники реанимации не имеют право. Но всегда помните, что вы можете требовать соблюдения своих прав, только если сами следуете установленным правилам.

«Зону COVID создавали с нуля»

Наталья Стерледева, «АиФ-Прикамье»: Сергей Борисович,  как изменилась нагрузка на врачей?

Сергей Ляпустин:  Нагрузка была всегда — и в доковидное время мы работали на две ставки. К примеру, с утра до четырёх дня я – зав. отделением, потом — дежурный реаниматолог. Но сейчас нагрузка на врача-реаниматолога в Перми увеличилась ещё в два раза. По стандарту он должен вести не больше шести человек, сейчас — минимум 12. 

Изначально у нас было нековидное учреждение. Весной мне позвонили из горбольницы № 7, отданной под COVID, попросили помочь. Там был роддом, анестезиологи никогда не работали с тяжёлой дыхательной недостаточностью. Мы поехали туда, почти с нуля стали организовывать реанимационное отделение. Тестировали аппараты ИВЛ, готовились к эпидемии.

В начале апреля стали принимать ковидных больных. Май и июнь были горячими. Больница была переполнена. В июле горбольницы № 3 и № 7 объединили в «КБ Свердловского района». В августе больных стало чуть меньше. И вот сейчас, с конца сентября, началось резкое увеличение числа заболевших. С 9 октября мы открыли реанимацию на базе ГКБ № 3 для ковидных больных. А с 16 октября эта больница со всеми филиалами была полностью отдана под COVID. Больных значительно больше, чем в мае и июне. 

Работаем мы в костюме. Потеем, худеем. Запотевают очки. Проблема спросить больного, как у него дела. Он тебя плохо слышит, часто не понимает, кто ты.  Но главное — трудно выполнять тонкие манипуляции, а у нас в реанимации их много – катетеризация центральных вен, трахеостомия и пр.

— Чему научились врачи за месяцы борьбы с новой болезнью?

— Для меня она не совсем новая — уже был опыт работы с тяжёлыми респираторными патологиями. В 2008-2009 гг. к нам пришёл так называемый мексиканский грипп. В Перми тогда были больные с тяжёлой респираторной патологией, напоминающей коронавирус. И лечили мы их с применением искусственной вентиляции лёгких. Отличие в том, что грипп за неделю или сведёт в могилу, или больному станет лучше. А тут две, три недели, иногда дольше пациент может находиться в тяжёлом состоянии с неясным прогнозом. Зачастую ухудшение, требующее вентиляции лёгких, наступает на второй неделе. Это особенность ковид-инфекции.

Ещё одно отличие сегодняшней пандемии от эпидемии 2008-2009 гг. в том, что тогда был препарат, который снижал количество летальных исходов. В случае с COVID такого препарата нет. Ни «Коронавир», созданный изначально в Японии, ни американский препарат, которым лечился Трамп, летальность глобально не снижают. У всех рекомендуемых лекарств сомнительная эффективность, на грани плацебо. Всё лечение по-прежнему упирается в поддержание жизни. Это долгая искусственная вентиляция лёгких — до месяца. Это профилактика осложнений (есть риск тромбозов). Это гормональные препараты, способные подавить воспалительную реакцию организма, порой неконтролируемую и опасную. И антибиотики – чтобы защитить пациента от бактериальной инфекции, которая накладывается на вирусную.

Психология

По рекомендациям, реаниматолог должен психологически подготовить посетителя к тому, что он может увидеть в отделении реанимации. Должна признаться, что после медицинского института и нескольких лет практики я сама не в полной мере была готова к тому, что увидела в реанимации. Придумать такой эффективный экспресс-курс для человека, который не обладает специальными знаниями и находится в состоянии колоссального стресса, реаниматологам только предстоит.

Многие необходимые манипуляции в реанимации со стороны выглядят как пытки. А врач достаточно сильно загружен, чтобы объяснять посетителям, какая польза и необходимость в неприглядных манипуляциях. Не все пациенты в реанимации психически адекватны. Трудно подготовить человека без медицинского образования к тому, что его близкий привязан к кровати, зовет на помощь и уверяет, что помещен в «смертоубойницу» и о нем снимают телешоу.

И не все посетители адекватны изначально, и совершенно нормально то, что они не совсем адекватны в состоянии стресса. Бессмысленно надеяться, что инструктаж будет ими воспринят и усвоен полностью. Соответственно, с посетителями реанимационных отделений должны работать специальные психологи, а не реаниматологи в ущерб своим основным обязанностям. Опять же совершенно неизвестно, сколько раз врачам придется сталкиваться с ситуациями, когда, например, мать, вопреки всем инструкциям, схватит ребенка на руки и выдернет дренаж, или жена отвяжет пациента в печеночной энцефалопатии, потому что «его надо лечить, а не издеваться».